Всеобщая перепись населения, начатая в 1718 году по велению Петра, тянулась долго - помещики скрывали точное число своих крестьян, на 1721 год утаили один миллион душ мужского пола (считали только мужчин, поскольку с них собирались брать налоги). После всех проволочек и проверок весной 1724 года стало известно, что из более чем пятнадцати миллионов жителей России податное население (то есть без дворянства и духовенства, не плативших налоги) составляло пять миллионов пятьсот семьдесят тысяч душ мужского пола (без Украины, Эстляндии, Лифляндии и не обложенных подушной податью народов Заволжья и Сибири). Из них в сельской местности проживает пять миллионов четыреста тысяч душ мужского пола; крепостные составляют три миллиона сто семьдесят шесть тысяч душ. Закрепощенное состояние большинства русского крестьянства - факт широко известный, как и то, что его беспощадно эксплуатировали дворяне. Обычной была работа крепостного на своего владельца в течение трех и более дней в неделю. Андрей Виниус, один из образованных иноземцев и сподвижников Петра на исходе XVII столетия, заставлял крестьян трудиться на барщине четыре дня в неделю. Среди русских помещиков, по словам И.Т. Посошкова, экономиста времени Петра, автора «Книги о скудости и богатстве», «есть такие бесчеловечные дворяне, что в работную пору не дают крестьянам своим единого дня. Стало быть, - работай на господина, а своя нива стоит нескошенная, неубранная. Чем будет потом жену и детей кормить-поить? Барина это не волнует».

Петр пытался воспрепятствовать такому отношению к крестьянам, разорительному, он это прекрасно понимал, не только для казны, но и для самого помещика: с обнищавшего пахаря нечего будет брать. Инструкция, направленная на места в 1719 году, обязывает воевод защищать крестьян от «беспутных помещиков-разорителей». Но это - одна сторона проблемы. Другая, более существенная, состояла в том, что меры Петра, властей, феодалов по выколачиванию из крестьян бесчисленных поборов, повинности: рекрутская, подводная, постойная, строительная, по рубке леса, работа на заводах и прочая и прочая, все то, что пригибало крестьянина к земле, разоряло его, приводило его к массовой смертности, гибели в походах, побегам, - все это подрывало крестьянское хозяйство, тормозило прогресс сельского хозяйства.

Подушная подать, введенная одновременно с переписью населения, имела одно немаловажное и благотворное последствие: если раньше, при поземельной (посошнои) и подворной (тоже, по сути дела, поземельной) системах обложения крестьянин старался распахивать земли поменьше, то теперь, при взимании налога с души, что не было связано с количеством земли, ей принадлежащей, он распахивает ее как можно больше. Таким образом, в XVIII веке, при Петре и позднее, в хозяйственный оборот вводится большое количество новых земель.

Подушная перепись была другим и еще более сильным средством упрощения общественного состава. Самое производство ее довольно характерно, ярко освещает приемы и средства преобразователя. Когда с завоеванием Лифляндии, Эстляндии и Финляндии стало ослабевать напряжение Северной войны, Петру пришлось подумать о постановке созданной им регулярной армии на мирную ногу. Эту армию и по окончании войны надобно было держать под ружьем, на постоянных квартирах и на казенном содержании, не распуская по домам, и нелегко было придумать, куда с ней деваться. Петр составил мудреный план расквартирования и содержания своих полков. В 1718 г., когда на Аландском конгрессе шли мирные переговоры со Швецией, он дал 26 ноября указ, изложенный по его привычке первыми словами, какие пришли ему на мысль. Первые два пункта указа с обычным торопливым и небрежным лаконизмом законодательного языка Петра гласили: "Взять сказки у всех, дать на год сроку, чтоб правдивые принесли, сколько у кого в которой деревне душ мужеска пола, объявя им то, что кто что утаит, то отдано будет тому, кто объявит о том; расписать, на сколько душ солдат рядовой с долею на него роты и полкового штаба, положа средний оклад". Далее столь же неясно указ предписывал порядок своего исполнения, стращая исполнителей конфискациями, жестоким государевым гневом и разорением, даже смертной казнью, обычными украшениями законодательства Петра. Этот указ задал суетливую работу губернским и сельским управлениям, как и землевладельцам. Для подачи сказок о душах назначен был годовой срок; но до конца 1719 г. сказки поступили лишь из немногих мест, и то большею частью неисправные. Тогда Сенат командировал в губернии гвардейских солдат с предписанием заковать в железа собиравших сказки чиновников и самих губернаторов и держать их на цепях, никуда не выпуская, пока не пошлют в учрежденную для переписи в Петербурге канцелярию всех сказок и составленных по ним ведомостей. Строгость мало помогла делу: подача сказок еще продолжалась в 1721 г. Замедление происходило прежде всего от трудности понять сбивчивый указ, который потребовал целого ряда разъяснений и дополнений. Сперва его поняли так, что он касается только владельческих крестьян; но потом велено было заносить в сказки и дворовых, живших в деревнях, и потребовали дополнительных сказок. Явилась другая помеха: чуя, что дело ведет к новому тяжелому налогу, владельцы или их приказчики писали души не сполна, "с великой утайкой". К началу 1721 г. раскрыто было более 20 тысяч утаенных душ. Воеводам и губернаторам велено было личным объездом на местах проверить поданные сказки. Св[ященный] Синод призвал к содействию этой проверке, ревизии, приходское духовенство, обещая ему за покрытие утайки лишение мест, сана, имения "и по беспощадном на теле наказании каторжную работу, хотя б кто и в старости немалой был". Наконец при помощи строжайших указов, пыток, конфискаций, которыми смазывали ржавые колеса правительственной машины, к началу 1722 г. насчитали по сказкам 5 миллионов душ. Тогда приступили к исполнению 2-го пункта указа 26 ноября, "к раскладке войска на землю", к расписанию полков по душам, которые должны были их содержать. Раскладчиками посланы были в 10 переписанных губерний 10 генералов и полковников с бригадиром. Полки предположено было разместить на "вечные квартиры" поротно, особыми слободами, не расставляя их по крестьянским дворам, для предупреждения ссор хозяев с постояльцами. Раскладчик должен был созвать дворян своего округа и уговорить их построить эти слободы с ротными дворами для офицеров и с полковыми для штаба. Новая беда: раскладчикам велено было предварительно проверить душевые сказки. Это была вторичная ревизия сказок, и она открыла огромную утайку душ, доходившую в иных местах до половины наличных душ. Первоначально сосчитанной сказочной цифрой в 5 миллионов стало нельзя руководиться при разверстке полков по душам. Петр и Сенат обращались к помещикам, приказчикам и старостам с угрозами и ласками, назначали сроки для исправления сказок, и все эти сроки пропускались. Притом сами ревизоры по неясности инструкций или по неуменью понимать их путались в сортировке душ. Недоумевали, кого писать в подушный оклад и кого не писать, и тормошили правительство запросами, да и точных сведений о наличном составе армии у них не было в руках, и только в 1723 г. догадались собрать справки об этом. Однако ревизорам наказано было "всеконечно" кончить свое дело и вернуться в столицу к началу 1724 г., когда Петр указал начать подушный сбор. Никто из них к сроку не вернулся, и все заранее уведомили Сенат, что дело к январю 1724 г. не кончат; им пересрочили до марта, а правильный подушный сбор отложили до 1725 г. Преобразователь так и не дождался в шесть лет конца предпринятого им дела: ревизоры не вернулись и к 28 января 1725 г., когда он закрыл глаза.

Плакат о зборе подушном и протчем (указ о подушной подати)

До введения новой формы налогообложения в целях повышения своих доходов помещики сселяли несколько крестьянских семей на один двор. В результате, во время переписи в 1710 г. выяснилось, что число дворов с 1678 г. сократилось на 20 % (вместо 791 тыс. дворов в 1678 году - 637 тыс. в 1710). Поэтому был введён новый принцип обложения. В 1718 - 1724 гг. осуществляется перепись всего податного населения мужского пола независимо от возраста и работоспособности. Все лица, внесённые в эти списки («ревизские сказки»), должны были платить по 74 коп. подушной подати в год. В случае смерти записанного, подать продолжали платить до следующей ревизии семья умершего или община, в которую он входил. Кроме того, все податные сословия, за исключением помещичьих крестьян, платили государству по 40 коп. «оброка», что должно было уравновесить их повинности с повинностями помещичьих крестьян.

Переход к подушному обложению увеличил цифру прямых налогов с 1.8 до 4.6 млн., составляя более половины бюджетного прихода (8.5 млн.). Подать была распространена на целый ряд категорий населения, которые её до этого не платили: холопов, «гулящих людей», однодворцев, черносотенное крестьянство Севера и Сибири, нерусских народов Поволжья, Приуралья и др. Все эти категории составляли сословие государственных крестьян, и подушная подать для них была феодальной рентой, которую они платили государству. Введение подушной подати увеличило власть помещиков над крестьянами, так как представление ревизских сказок и сбор подати был поручен помещикам.

М.В.Кривошеев

Мы Петр Первый император и самодержец всероссийский, и протчая, и протчая, и протчая.

Понеже указали мы все армейские и гарнизонные полки, как от квалерии, так и инфантерии разположить на число душ мужеского пола, и содержать оные зборными с тех душ деньгами, и для того збора в земские комисары выбирать самим помещиком, меж себя из лутчих людеи по одному или по два. А каким образом полковником, и офицером, также и комисаром в зборе денег: и в протчем поступать велено, о том даны им инструкции, а для народного известия, чтоб от них никому ни какои обиды и разорения чинено не было, и сверху указу ни чегоб не брали, о том сим нашим указом в народное известие объявить повелели.

По чему положено подушных денег

С каждои мужеска пола души, которые по нынешнеи переписке и по свидетельству штап офицеров явились земскому комисару велено собирать на год, по семидесяти по четыре копеики , а на треть года на первую и вторую по двадцати по пяти, а на третью по двадцати по четыре копеики: а больше того ни каких денежных и хлебных податей и подвод неимать, и платить неповинны; разве что за денги, как в последующем 7-м пункте объявлено: и для таких дел оные указы за нашего императорскаго величества рукою, или за руками всего Сената подписаны, и в народе печатными указы публикованы будут.

В которое время те подушные денги збирать

Собирать те денги велено на три срока. А имянно: первую треть в генваре и в феврале, вторую в марте и в апреле, третью в октябре и в ноябре месяцах, не оставливая в доимку ничего, дабы в летние месяцы земледельцам в работе помешательства, а полкам в даче жалованья недостатка не было.

О подписывании плательщиком платеж свои в приходной книге и о даче отписеи

Когда сколько кто комисару денег заплатит, тогда оному тот свои платеж в приходнои комисарскои книге, которая ему дана будет из Камор-коллегии, с прошивным шнуром и за печатью, под статьею подписать своею рукою: а кто писать сам не умеет, то кому они вместо себя верят. А комисару подписать под тоюж статьею, своею рукою, что он те денги принял, и сверх того давать тем плательщиком, им комисаром, за руками своими отписи, как скоро возможно, без всякои плательщиком волокиты: а ежели комисар, в три дня отписи не даст, то тем плательщиком доносить, в том на них комисаров, полковником: а в необытность их, оставшим офицером, которые должны комисара принудить, дабы отписи даны были немедленно: А буде и от них в том удовольствованы не будут, то просить на комисара управы, у помещиков того уезда, которые ево выбирали, в то время, как оные помещики, по окончании года съедутся в одно место, для выбора, вместо того комисара иного. А на жалованье комисаром, подъячим, на бумагу, на чернила, и на протчие при земском комисаре расходы, и за отписи, при платеж денег брать с рубля по одной денге. И отписи писать на простои бумаге, а не на гербовои: а кроме того ничего отнюдь небрать, под штрафом политическои смерти.

О взятии провианта натурою и о зачете в подушной збор

Когда полки будут стоять на квартирах, и повелено будет брать провиант и фураж натурою, тогда за онои засчитать по настоящим в тех местах ценам справясь с таможенною запискою, токмо выше положенной нижеписанной цены и в дороге время не зачитать. А имянно: за муку по полтора рубли, за крупу по два рубли за четверть, за фураж овса по полтине за четверть, за сено по шти денег за пуд.

О невступлении в помещиковы и крестьянские работы

Ни в какие как помещицкие, так и крестьянские владенья, и в их управления и работы, штап, обор и унтер-офицерам и рядовым не вступать, и помешательства отнюдь не чинить. …

Печатается по: Российское законодательство X-XX вв.: в 9 т. Т.4. Законодательство периода становления абсолютизма.

Версия для печати

Основную тяжесть петровских преобразований пришлось вынести на своих плечах трудовой массе населения - крестьянам и посадским. Они не только комплектовали из своей среды регулярною армию и флот, но и полностью оплачивали их содержание, которое поглощало до 2/3 российского бюджета. С этой целью Петр ввел подушную подать.

И стремясь взять максимум с каждого своего подданного, в 1718 - 1722 гг . провел первою в истории России подушную перепись населения . По сути дела, именно она закрепостила основную часть податного населения . На результаты переписи опиралась паспортная система , введенная в России в конце правления Петра 1.

Мануфактуры и торговля

Огромное влияние Петр уделял развитию производственных сил России. Отечественное мануфактурное производство совершило мощный рывок: в начале царствования Петра их было около 10, то к 1725 г. их было уже около 100. В результате государственные потребности были в основном удовлетворены. Более того, русское железо и парусина стали вывозиться за границу. Но рабочей силы не хватало, и Петр превратил работу на мануфактуре в очередное проявление крепостничества, сделав ее принудительной .

В сфере внешней торговли Петр 1 проводил политику протекционизма и меркантилизма , направленною на защиту отечественного производства. Вершиной этой политики стала таможенная пошлина 1724 г.

Белькова А.А.

Переписи населения как явление глубокими корнями восходят к многовековому прошлому, являясь незаменимым источником для формирования налоговой и военной стратегии государства. Возникнув с целью учёта населения для определения размеров дани, переписи стали самостоятельным и основополагающим инструментом для определения политических задач и социального курса страны. «Для общества, – писал Л. Н. Толстой о переписи населения Москвы 1882 г., в которой он принимал участие, – интерес и значение переписи в том, что она дает ему зеркало, в которое хочешь, не хочешь, посмотрится все общество и каждый из нас» .

В настоящее время учет населения в нашей стране проходит в форме Всероссийских переписей, последняя из которых проводилась в 2010 г. Подведение ее окончательных итогов запланировано на четвертый квартал 2013 г. , но, несмотря на это, уже имеющиеся результаты зародили весьма противоречивые мнения и тревоги относительно будущего переписей. Помимо того, что примерно 1 млн. россиян отказался от участия в переписи, то достоверность данных, полученных от участвующих в ней остальных миллионов, остается под большим вопросом. Можно вспомнить лишь тот факт, что Всероссийские переписи 2002 и 2010 гг. зафиксировали возникновение новых национальностей россиян, среди которых наблюдались москвичи, залесские русские, сибиряки и др., и немного сказочные – эльфы, гномы, хоббиты и пр. . Весьма вероятно, что виной тому является наделяемая государством на респондента воля в выборе своей национальности, но почему именно в этом у наших граждан просыпается некая инициатива и «фантазийность» непонятно. Но власти относятся к этому достаточно спокойно и даже сравнивают убыль или рост «новорожденных» национальностей, обосновывая средой проживания и другими причинами.

Больше всего же государство беспокоит тот факт, что все сложнее становится обеспечить полноту учета населения. Ведь только около 1 млн. россиян отказалось участвовать в переписи, но еще к тому же 2,6 млн. граждан переписчики не застали дома. Поэтому сейчас некоторые специалисты все больше говорят о том, что следующая перепись 2020 г. может стать обязательной.

Исходя из вышесказанного, выдвигаем следующую гипотезу относительно сложившейся ситуации: население имеет резко отрицательное отношение к переписи, поэтому уклоняется от переписи, что приводит к отсутствию полноты и достоверности учета.

Для того, чтобы проверить эту гипотезу весьма актуальным и полезным может оказаться обращение к прошлому опыту проведения переписей, а для того чтобы увидеть истоки возникших проблем необходимо прибегнуть к истории возникновения такой формы переписи, ведь наблюдаемое сегодня является прямым отражением и наследием нашего прошлого.

Наилучшим образом это можно продемонстрировать, если представить этот аспект в региональном разрезе. Достаточно обширный комплекс документов по данному вопросу сохранился в ГБУТО ГАТО «Государственном архиве Тюменской области» в фонде И–47 «Тюменская воеводская канцелярия».

Тюменская воеводская канцелярия с центром в г. Тюмени – первым русским городом, основанным в 1586 г. рядом с древней столицей Сибирского ханства Чинги-Тура , – являлась административным органом управления Тюменского уезда, во главе которого находился уездныйвоевода, именуемый с июля 1712 г. комендантом. В августе 1720 г. была снова введена должность воеводы, находившегося в прямом подчинении у губернатора Сибирской губернии.

Население Тюменского уезда являлось весьма характерным для Сибири, помимо русских здесь проживали аборигены – сибирские татары. В XVIII в. они преимущественно обитали в Кынырском городке, Бачкырской волости и в так называемых юртах: Аскиярских, Тарманских, Янтюковских, Черноярских и пр. , в то время как русское население было сосредоточено в Тюмени, Кармацком, Пышминском, Верхнем и Нижнем станах уезда .

Со временем в состав сибирских татар вошли бухарцы – преимущественно торговые люди, являющиеся выходцами из Бухарского царства. «Русские каждогодно торгуют с купцами бухарскими в городе, называемом Тюмень в Татарии, куда эти бухарцы каждый год приходят на верблюдах» , – отмечалось иноземными путешественниками. Среди причин переселения бухарцев из Средней Азии в Сибирь являлось наличие существенной государственной поддержки, основной курс которой был направлен на частичное или полное освобождение от уплаты торговых пошлин, ясака, несения военной службы, а также на предоставление земельных угодий . Поэтому бухарцы селились вместе с сибирскими татарами или образовали свои собственные населенные пункты. Так, в начале XVII в. в Тюменском уезде бухарцы населяли Ембаевские, Тураевские, Ново-Шабанинские и Мадьяровские юрты .

Проживаемое население подлежало постоянному учету, так как от этого зависела налогоплатежность уезда и доход государства в целом, то есть первоначально учет населения, прежде всего, имел фискальную направленность. И поскольку с 1679 г. было официально введено подворное обложение, суть которого заключалось в распределение прямых налогов на каждое семейное хозяйство – на двор, то и учет населения осуществлялся в форме подворной переписи.

Но, несмотря на то, что основной единицей налогообложения и учета населения являлся двор, проводился и персональный подсчет. Так, Х. З. Зияев , используя сохранившиеся архивные источники, оценивал численность тюменских бухарцев в 1687 г. в 28 человек. Согласно данным С. В. Бахрушина , в 1700 г. большая часть бухарцев являлась потомками «приезжих отцов», и родились они уже на «земле Сибирской», притом, что уже в 1701 г. насчитывалось 49 «бухарских» дворов .

Поскольку сибирские татары платили особый налог государю – ясак, собираемый в основном пушниной («мягкой рухлядью»), то в основном их учет производился в подсчете плательщиков ясака. Так, в Тюменском уезде в конце XVII в. их численность достигала 497 человек .

Среди некоренного населения Тюменского уезда преобладало крестьянство. Данные сведения можно обнаружить в переписных книгах начала XVIII века, согласно которым доля пашенных, оброчных и монастырских крестьян составляла 58% от других податных сословий уезда (посадских людей и бобылей, пришлых людей). При этом общая численность крестьянства равнялась 3998 душам мужского пола, проживающих в 1270 дворах . Помимо этих категорий незначительную долю населения представляли частновладельческие крестьяне, принадлежащие, в основном, воеводам, «посаженным на кормление» в Тюмень.

Но, уже в 1718 г., в ноябре месяце, 26 числа, Именной указ Петра I нанес удар замедленного действия по уже устоявшемуся подворному принципу учету населения и раскладки налогов. Причиной тому стала активизация Петром Великим внешней и внутренней политики, требовавшей больших денежных вложений, поиск которых выразился в увеличении налоговых сборов. Кроме того, до властей дошел слух о том, что крестьянство пытается их обмануть и массовым образом уклоняется от уплаты налогов.

Это стало очевидно из проведенной в 1710 г. очередной после 1678 г. подворной переписи, которая показала не ожидаемый рост дворов, а, наоборот, их убыль. По оценке П. Н. Милюкова , в 1678 г. было учтено 791 018 дворов, а в 1710 г. их стало 637 005, то есть почти на 19,5% меньше. Хотя, по мнению М. В. Клочкова, реальная убыль была не больше 10%, «весьма возможно даже, что количество населения к 1710 г. сравнительно с 1678 г. не уменьшилось. «Пустота» же в 20% и выше была явлением местным, а иногда и фиктивным» .

Существует мнение, что на этот аспект повлияла крестьянская хитрость – дворы родственников, соседей стали отгораживаться плетнем, то есть объединяться в единый двор, что и вызывало сокращение количества податных единиц. Насколько именно этот факт сказался на результатах переписи, судить крайне сложно, поскольку о причинно-следственных связях между переписью и другими прямыми, а также косвенными факторами (убыль из-за войн, естественная смертность, укрывательство и пр.) исследователи спорят и по настоящий момент .

Анализируя тенденцию убыли дворов в центральной части России, по Тюменскому уезду можно выявить следующую динамику. К сожалению, результаты подворной переписи 1678 г. не были обнаружены, и подтверждение этому можно найти в «Ведомости о дворовом числе и о людях переписи 186 году или другие какие прежние обретаютца» , составленной в 1720 г. по указу Петра Алексеевича «ис Тобольска за рукою ландрата Викулы Грекова» . В этой ведомости было обозначено, что «по справке на Тюмени в канцелярии переписных книг прошлого 186 году (он же 1678 г. – А. Б.) дворового числу и о людях мужеска полу не было» . Исходя из этого, можно предположить, что подворная перепись 1678 г. в Тюменском уезде могла проходить несколькими годами раньше или позже.

На сегодняшний день нам известны более поздние сведения о переписях в уезде, проводимых московским дворянином Иваном Качановым в 1700 г. и князем Василем Мещерским в 1711 г. Если сравнить результаты этих переписей, то в Тюмени наблюдалось уменьшение количества дворов на 7%, но в то же время увеличение на 14% числа душ мужского пола. При этом численное соотношение на 1711 г. выглядело следующим образом: 1270 дворов и 3998 душ мужского пола, среди которых были учтены только посадские люди, пашенные, оброчные и монастырские крестьяне, бобыли и пришлые люди .

Но, вернемся к озвученному выше указу от 26 ноября 1718 г. , именно он ознаменовал начало проведения первой подушной переписи, ставшей прототипом нашей современной Всероссийской переписи населения. Несмотря на то, что названием указа являлось «О введении ревизии, о распределении содержания войск по числу ревизских душ…», мы хотим согласиться с мнением известного историка В. М. Кабузана, что необходимо разделять два этих понятия – перепись и ревизии , где под ревизией подразумевается проверка результатов подушной переписи.

Также с В. М. Кабузаном можно согласиться и по поводу датирования проведения первой подушной переписи с 22 января 1719 по 1 января 1722 гг. , где первая хронологическая граница обозначена Именным указом Петра I, объявленным из Сената, «Об учинении общей переписи людей податного состояния, о подаче ревизских сказок, и о взысканиях за утайку душ», а вторая – «Инструкцией или наказом Генерал-майору Чернышеву, как поступать ему при свидетельстве мужеска полу душ и при расположении полков армейских на души».

Соответственно хронологическими рамками ревизии будут являться 1 января 1722 и июль 1727 гг. , где последняя граница обосновывается Именным указом Екатерины I, состоявшимся в Верховном Тайном Совете, «… об окончании к Июлю месяцу переписи душ…». В дальнейшем же вплоть до 1860 г. все подушные переписи назывались «ревизиями» .

Первая подушная перепись по замыслу Петра I должна была открыть подлинную картину численности податного населения. Но, его Именной указ от 26 ноября 1718 г. не был интерпретирован на местах однозначно, и лишь зародил череду последующих уточняющих законодательных актов, поскольку содержал весьма пространную формулировку: «взять сказки у всех …, чтоб правдивые принесли, сколько у кого в которой деревни душ мужеска пола» .

Особое внимание в этом процитированном отрывке указа стоит уделить «сказкам» – учетному документу подушной переписи, ассоциирующимся в настоящее время только с элементом устного народного творчества. Наверное, именно как раз таки с неправдоподобным характером большинства из таких «сказок», могла произойти некая подмена понятий, поэтому они как разновидность документов исчезли в XIX в., оставив после себя предания и сказания.

Но, можно задаться вопросом, почему именно «сказка» стала документом, отражающим результаты подушной переписи. На наш взгляд, ответ на этот вопрос кроется в следующем. В XVII в. «документ, поступающий в приказ от более мелких чинов, назывался сказкой» . Кроме того, «сказками» именовалась «запись объяснений, показаний должностного лица или свидетеля; показания на суде или при сыске» . То есть, можно говорить о том, что в новой «сказке» была отражена суть этих двух назначений, так как поступала она снизу – вверх и содержала в себе некое толкование, объяснение респондента о себе самом. Вдобавок ко всему, в период проведения ревизии «сказки» получают наименование «ревизские».

Несмотря на то, что была установлена разновидность учетного документа первой подушной переписи – «сказка», исполнение указа от 26 ноября 1718 г. не последовало безотлагательно, ведь в нем не уточнялись переписные категории, возрастные показатели и прочие учетные характеристики, хотя были оговорены временные рамки переписи – «дать на год сроку».

Но, уже 22 января 1719 г. в Именном указе, объявленном из Сената, последовали разъяснения, согласно которым необходимо было собрать сведения о численности «Дворцовых и прочих Государевых, Патриарших, Архиерейских, монастырских, церковных, помещиковых и вотчинниковых селах и деревнях», а также об однодворцах, татарах и ясачных, «кроме завоеванных городов и Астраханских и Уфимских Татар и Башкирцов и Сибирских ясачных иноземцев» . Устанавливались и возрастные границы податного населения – «от стараго до самого последнего младенца» , –причем данные о них надлежало собирать «без всякой утайки, невзирая ни на какие старыя и новыя о дворовом числе переписи».

Так, началась великая эпоха переписей и нескончаемых ревизий – проверок полученных результатов переписи, эра господства «тайн ревизского двора» и непрерывных документальных противоречий. И Тюменский уезд в этом вопросе не был исключением. Перепись в уезде началась в 1719 г., без промедлений, несмотря на отдаленность края от столицы и специфичность его населения. Подтверждением этого является датировка именно 1719 г. самых ранних из сохранившихся «сказок» , отображающих данные подушной переписи в Тюменском уезде.

Можно задаться вопросом, каким образом проводилась первая подушная перепись населения. Если, снова обратиться к указу Петра I «О введении ревизии…» , то в нем можно проследить общий порядок и схему проведения переписи. Так, сбором «сказок» должны были заниматься особые переписчики, находившиеся под руководством полковых и земских комиссаров – росписчиков, в обязанности которых входило «росписать, на сколько душ солдат рядовый с долею на него роты и полковаго Штаба, положа средний оклад» . За подачу «сказок» о монастырских и государственных крестьянах ответственность возлагалась на приказчиков, старост, выборных людей, «где, кто какой вотчиной ведает» .

Собранные сказки должны были поступать для обработки полученных результатов в Тюменскую воеводскую канцелярию, а затем для итоговой проверки в Тобольскую губернскую канцелярию. Последним этапом движения «сказок» была их доставка в Санкт-Петербург, в созданную при Сенате Переписную канцелярию, возглавляемую бригадиром В. Н. Зотовым, для уже окончательной обработки .

Причиной такой многоступенчатой проверки и контроля было обеспечение достоверности полученной информации. Этой же цели следовал Петр I, определив в указе от 22 января 1719 г. степень ответственности за предоставление ложных сведений, как для податного населения, так и для переписчиков: «А ежели от кого из них явится какая в душах утайка, и за то б учинить прикащикам, старостам и выборным людям, всем смертную казнь без всякой пощады … взять на государя тех людей, (которые от них в помянутых сказках утаены) и на оных против числа их выделя, все той деревни, в которой явится утайка, из дачь земли равную часть, что на них принадлежить по размеру, безповортно, и то утаенное отдать будет тем Коммисарам, которые ради оного армейских полков расположения и свидетельствования душ определены будут, или другим доносителям, от которых в том подлинно кто обличен будет» .

Но не то, что утаить, но и предоставить все «сказки» к необходимому сроку (к концу 1719 г.) оказалось для многих канцелярий не по силам, поэтому власти решили прибегнуть к радикальным мерам, приказав 4 декабря 1919 г. служителей «держать в Канцеляриях на цепях и в железа скованных, не выпуская … пока в оном деле, … совершенно исправятся» .

Скорее всего, это оказало определенное влияние, но все же тюменские «сказки» в «канцелярию ведомства господина бригадира и генералного ревизора Василия Никитича Зотова» были доставлены только 25 апреля 1720 г. вместе с другими «сказками» из Туринска и Тобольска.

Полученные документы были подвергнуты Переписной канцелярией тщательной проверке, по результатам которой 16 сентября 1720 г. губернатор Сибири князь Алексей Михайлович Черкасский получил подробный отчет – указ «из Санкт Питербурха за подписанием бригадира и генералного ревизора господина Зотова» , который содержал выводы о присланной документации. И уже 20 сентября 1720 г. в приказе от сибирского губернатора А. М. Черкасского тюменскому коменданту Лариону Гавриловичу Воронцову были доведены результаты проверки Переписной канцелярии, которые для наглядности можно сформулировать с помощью поставленных в документе вопросов:

1. Почему тюменские «сказки» были без перечневой выписки?

2. «Для чего оных сказок и перечневых выписок по листам не закрепили»?

3. Почему «табелей» не прислано?

Исходя из этого, можно сделать вывод о том, что был обнаружен ряд серьезных недостатков, важным из которых являлось то, что документы не были должным образом удостоверены – «по листам не закрепили», а значит, не имели юридической силы. Кроме того, Переписной канцелярией были обнаружены серьезные ошибки, допущенные в сказках, и составлены выписки о так называемых «неисправах», поэтому работа в уезде над подушными данными была продолжена.

Еще одним интересным моментом являлось то, что служащие канцелярии должны были знать о необходимости оформления вместе со сказками перечневой выписки и табеля, поскольку требуемый состав документов был «учинен … указом посланным из высокоправительствующаго Сената», как оговаривалось в приказе. Данный факт может говорить либо о низком уровне исполнительской культуры, либо о колоссально большом объеме работы. Ведь «сказки» были многостраничными документами, включающими десятки страниц, неоднократно сверяемыми и переписываемыми «набело» разными лицами. Кроме того, это можно объяснить отсутствием необходимой нормативно-правовой базы, регулирующей составление таких документов, ведь в государстве происходило становление новой формы учета, а единый формуляр ревизской сказки, ее печатный бланк был введен только с третьей ревизии (1761 г.) .

Можно задаться вопросом, чем в таком случае руководствовались дьяки и подьячие при составлении документов. Ответ прост – своим практическим опытом и сложившимися традициями. Поэтому формуляр первых «сказок» имеет сходную структуру с формуляром переписных книг: указывалась сословная принадлежность налогоплательщика; его имя, отчество, фамилия, возраст; размер податей, платимых казне; доходах; удостоверение документа, которое заключалось во фразе «руку приложил». Отличительной особенностью, являлось отсутствие в первых «сказках» сведений о женском населении, тогда как в переписных книгах указывался весь состав семьи, проживающей в одном дворе.

Так, запись в «сказке» выглядела следующим образом: «1719 год декабря 2 ден по указу великого государя царя и великого князя Петра Алексеевича всеа великия и малыя и белые Росии самодержца тюменской казачей сын Никита Фокин сын Меденцов сказал себе семдесят пят лет а в казну великого государя десятиной не платит для того что никаких торгов и промыслов за собою не имеет а буде все свое скаске сказал ложно или кого утаил и за то указал великий государь учинит мне наказание да сверх того за всякую утаенную душу взят в рекруты лутчего человека невзачете положенных в рекрут вместо Никиты Меденцова по его велению Кирил Воронов руку приложил .

В 1722 г. для проверки итогов переписи в Сибирской губернии была создана Переписная канцелярия «свидетельства м.п. душ» полковника князя И. В. Солнцева-Засекина. Ее штаб-квартира находилась в Тобольске, но по мере необходимости открывались ее особые «присутствия» в других населенных пунктах Сибирской губернии.

С этого времени начали составляться ревизские сказки, которые подавали лица, занимающие выборные должности в крестьянской общине. Так, в «Ревизской сказке сельских старост 1725 г.» изложение информации ведется от десятников, сельских старост и лучших людей крестьянской общины. Формуляр документа аналогичен предыдущей ревизской сказке, за исключением того, что содержит подтверждение об «не утайке ревизских душ», а не о количестве, сумме податей, роде деятельности и доходе одного респондента. Запись оформлялась следующим образом: «1725 году ноября в 7 ден Тюменского уезду деревни Суботиной лучие люди отставной солдат Афонасей Михайлов сын Суботин конный казак Иван Федоров сын Гордеев … и всея тои деревни жители сказали во онои деревни сверх свидетельства мужеска полу души пришлых людей и прописных душ у них в деревне нет нежели они в сей скаске сказали что ложно или утаили и за тоб указала ея императорское величество учинить чему они достоин будет вместо лучих людей Афонасея Суботина Ивана Гордеева и тоя деревни жители велением их Артемий Портнигин руку приложил ».

«Свидетельство душ» стало в своем роде новой переписью, получившей название «генералитетская», поскольку Переписная канцелярия И. В. Солнцева-Засекина была правомочна определять сословную принадлежность податного населения. Так, в 1722 г. И. В. Солнцев-Засекин положил в подушный оклад «действительно служащих по Тюмени» детей боярских и казаков, записав их в качестве государственных крестьян или в посад. Как отмечают М. О. Акишин, А. В. Ремнев «в рамках общероссийской политики по уничтожению «приборного» войска и замене его регулярными военными частями это начинание И. В. Солнцева-Засекина было совершенно логично» .

Подобным же образом было сделано и в других уездах Сибири. Но, это вызвало недовольство губернской власти, что отразилось в доношениях в Сенат генерал-майора князя Сергея Михайловича Козловского, а затем и губернатора князя Михаила Владимировича Долгорукова. Их доношения содержали общую мысль о необходимости сохранения в Сибири сословия служилых людей, имеющих ряд административно-полицейских обязанностей в губернии. «А Сибирскую губернию с другими губерниями сравнять невозможно для того, что царедворцев и прочих чинов и шляхетства никого не обретается, а служили … дворяне и дети боярские из денежного и хлебного жалованья, а окроме Тобольска Сибирской губернии в городех полков салдатских нет, и для розсылок казаков у воевод ни единого человека не имеется» – писал губернатор князь М. В. Долгоруков.

Забегая вперед, можно отметить, что в 1724 г. М. В. Долгорукий подал в Сенат ведомость «О служилых людях», согласно которой в Тюмени на службе находилось 6 дворян, 63 детей боярских и 354 казака, и предложил установить следующие «штаты» служилых людей: 25 детей боярских и 286 казаков . Эти «штаты» были утверждены Сенатом, а находящиеся на службе сибирские дворяне, дети боярские и казаки были освобождены от уплаты подушной подати до следующих указаний. Так, в 1726 г. «прежним перепищиком князем Сонцевым-Засекиным» из подушного оклада для службы в Тюменском уезде были выключены 4 детей боярских, 68 казаков и у них детей 73 .

Также ревизия И. В. Солнцева-Засекина была направлена на «посадское строение» , вследствие чего стало увеличение посадских людей за счет записи к ним беглых, служилых людей и категорий, не имевших четко установленного сословного статуса. Против этого выступил князь С. М. Козловский, обосновывая неправомерностью такого причисления к посадскому тяглу. Согласно указу 1722 г. , такие желающие должны были предъявить капитал на сумму более чем 500 рублей. Поэтому С. М. Козловский запросил у Тобольского магистрата справку о торгах новозаписанных посадских людей, и ему смогли предоставить сведения только о двоих: «тобольского второго полку казак Нефед Едомин имеет торгу на 300 руб.», «казак Василей Глазунов имеет торги и с торгов платит многую пошлину» .

Сравнивая ситуацию с Тобольским уездом, мы также можем говорить о том, что подобное наблюдалось в Тюменском уезде. Сохранились «Ревизские сказки промыслов и оброчных статей» , в которых ямщики, посадский человек, гулящие люди, пеший казак, служилые татары и ямской охотник в 1722 г. предоставили сведения о своей прибыли и сфере промыслов, ремесел. Так, 6 из них имели «кожевенный завод» (в нем чан с подчанком или небольшой подчанок), 3 занимались мыльным ремеслом, еще 3 промышляли «с озер и с неводного промыслу» и лишь 1 имел «кузнишный завод». Если оценивать в целом, то их доход с промыслов и ремесел был крайне низким, в год он в среднем составлял 3–2 рубля, максимум – 6 рублей, а минимум – 1 рубль или прибыль вообще отсутствовала. К сожалению, неизвестно были ли все-таки эти «податели сказки» записаны и оставлены в посадском тягле Тюмени.

Не просто решался и вопрос о зачислении в подушный оклад сибирских татар и бухарцев. К моменту проведения ревизии многих из них приняли христианскую веру, поскольку это обращение в православие поощрялось освобождением от уплаты ясака на три года , а кто-то поступил на военную службу.Как отмечает А. Ю. Конев, И. В. Солнцев-Засекин «воспользовался юридической неопределенностью положения новокрещенных ясачных и показал их как неучтенную категорию податного населения» . Это не одобрили местные власти, что вызвало массу определяющих этот момент предписаний. Так, 24 апреля 1725 г. Сенат приговорил «в подушный оклад служилых татар и бухарцев не брать» . Но затем в Сенат из магистратов поступило доношение о том, то «бухарцы … имеют купечество» , поэтому 19 ноября 1725 г. было приговорено «бухарцем быть в посаде по прежнему … а в раскладку татар и бухарцев служилых класть не велено» .

Исходя из вышесказанного, нарушения фиксации податного населения имели место быть. Причины этого носят вероятностный характер, и мы можем только предполагать о них. Но в то же время хотелось бы отметить, что действия чиновников, проводивших перепись и ревизию, подвергались критике.

Так, деятельность И. В. Солнцева-Засекина не осталась без внимания. Митрополит Сибирский и Тобольский Филофей (Лещинский) «опротестовал действия переписчика Солнцева, включившего новокрещенных в подушную перепись» . Ответом на обращение митрополита стало издание указа от 26 марта 1726 г. , который разъяснил окончательно, что с крещеного и некрещеного сибирского ясачного населения подушных денег «сбирать не велено, из подушной переписи выключить; а брать с них ясак по прежнему» . Кроме того, в Сенатском указе содержалась интересная ремарка: «в Санктпетербурге у Полковника Князя Сонцова-Засекина взять известие, для чего он, имея точные указы, таких ясачных в подушную перепись писал» .

То есть, можно говорить о том, все аспекты переписи и ее проверки – ревизии – уточнялись в процессе деятельности ответственных и заинтересованных лиц, что имело весьма хаотичный и субъективный характер. Наиболее интересным является вопрос, какое же отношение могло сложиться у населения к проведению такой переписи.

Прежде всего, для населения стало явным, что новая перепись приведет к повышению налогового бремени, что выразилось в увеличении случаев бегства из уезда. Чаще всего эти факты обнаруживались при проведении уже второй ревизии 1744–1747 гг. В частности, об этом свидетельствует следственное дело о неположенном в подушный оклад бобыльском сыне Тимофее Спасыреве, который «сошел из города Тюмени в Невьянские Демидовы заводы для прикормления мирским подаянием и в тех Демидовых заводах прежнюю перепись был … и на том заводе в тое прежнюю перепись не явился» .

Кроме того, работа по включению пропущенных душ по первой подушной переписи велась непрерывно вплоть до проведения второй ревизии. Подтверждением этого являются уже информационно-справочные документы по взиманию подушной подати. Так, 4 августа 1731 г. при промемории ведомости в полковом дворе было отмечено 14 «вновьявленных» и 16 «прописных» душ Тюменского уезда .

Не совсем справедливый принцип обложения подушной податью обязывал населения укрывать от переписи наиболее «незащищенных» членов семьи – стариков или малолетних. Схема раскладки налогов, существовавшая в этот период, предполагала распределение и выплату платежей со всех трудоспособных лиц внутри крестьянской общины, поэтому у налогоплательщиков была заинтересованность в том, чтобы «сказки» подали только работоспособные мужчины.

Но, переписчики старались достичь максимально высоких результатов ревизии и постоянно включали в «сказки» родившихся детей, не выключая при этом умерших, тем самым налогоплательщикам приходилось платить вдвое, а то и втрое больше положенной на них суммы. Власти попытались урегулировать данный вопрос и 9 января 1723 г. был издан указ, согласно которому надлежало младенцев, родившихся «после поданных 1719 года сказок … в утайку не ставить и в роскладку не писать», а «которые души в сказках были написаны, а ныне померли, таковых из той переписи никого выключать … не велено» .

Безусловно, податная направленность переписи не позволяла получить достоверную информацию. Чаще всего, респонденты давали сведения о том, что не имеют «никаких торгов и промыслов» , «пашенных земель и сенных покосов и …угодей» , а «кормятся черной работой» или «довольствуются денежным и хлебным жалованьем» .

Насколько эти данные были подлинны судить крайне сложно, но мы располагаем одним интересным фактом фиктивного обозначения респондентом его сословия и рода деятельности. Так, в 1723 г. тюменский ямщик Иван Иванов сын Маслов подал доношение в Тобольский магистрат, в котором ложно написал, что он прибыл с Устюга Великого в сибирские города «для купечества», несмотря на то, что еще в 1719 г. он был записан ямщиком. Стремление Ивана Маслова попасть в посадские люди можно считать вполне обоснованным, ведь ямщичья гоньба была очень тяжела и малооплачиваема в Тюменском уезде. «А в Тюмени ямскую гонбу ево повыток гоняют все ямщики отчего чинитца им тягость» – отмечалось в доношении. Но, к его сожалению, эта просьба не была удовлетворена, и он остался в ямщиках по-прежнему.

Безусловно, все это в купе не могло не отразиться на отношении населения к новой форме учета. Переписи, проводимые в большей части Российского государства, носили обязательный характер, но вплоть до 1761 г. учитывали только мужское население, а различные вводимые меры ответственности должны были содействовать получению наиболее достоверных сведений.

Наиболее интересным является вопрос, какие же все-таки данные были получены по итогам такой переписи в уезде. В. М. Кабузан считает, что наиболее достоверные сведения были отражены в «Генеральном, учиненном ис переписных книг, о числе мужеска полу душ табеле 1738 г.» , созданном на основании всех данных переписи и ревизии. Согласно этому документу, в городе Тюмени было учтено 973 души мужского пола купечества, 5504 души мужского пола русских черносошных крестьян, что в общей сложности равнялось 6477 душам .

Если сравнивать эти данные с сохранившимися документами учета и взимания подушной подати, составляемые Тюменской воеводской канцелярией, то представляется весьма противоречивая картина, начиная даже с того, что податные категории, указанные в «Генеральном табеле» являются более общими. Так, в 1729 г. в Тюменском уезде насчитывалось 847 души мужского пола (далее д.м.п.) государственных крестьян, 2841 д.м.п. разночинцев, 241 д.м.п. монастырских крестьян, 963 д.м.п. посадских людей и 12 д.м.п. дворовых людей, что в общей сложности составляло 4904 д.м.п. . В 1730 г. их численность была равной 4906 д.м.п. , а в 1743 г. уже насчитывалось 6320 д.м.п. только крестьянства и разночинцев .

Можно задаться вопросом, о чем нам могут свидетельствовать эти цифры и все рассмотренные выше источники. Во-первых, о том что, проведение подушной переписи в начале XVIII в. представляло собой бессистемное явление, и сама единица учета – ревизская душа – являлась весьма дискуссионной, поскольку не имела под собой никакого «вещественного основания» . Ревизская душа была такой неосязаемой и непостоянной, что ее учет для целей налогообложения требовал постоянной проверки и уточнений. Неудивительно, что вся двоякость этой системы была ярко проиллюстрирована классиком XIX в. Николаем Васильевичем Гоголем в его бессмертном романе «Мертвые души». Вот, как точно обозначена Н. В. Гоголем основной недостаток ревизского учета: «… по существующим положениям этого государства, в славе которому нет равного, ревизские души, окончивши жизненное поприще, числятся, однако ж, до подачи новой ревизской сказки наравне с живыми, чтоб таким образом не обременять присутственные места множеством мелочных и бесполезных справок и не увеличивать сложность и без того уже весьма сложного государственного механизма» .

Во-вторых, это говорит также и о характере отношения населения к переписи. Поскольку система учета населения в XVIII в. была тесно связана с налогообложением, то, само собой разумеющиеся, что у населения было резко отрицательное расположение к переписи. И здесь, мы можем провести аналогию с гипотезой, поставленной в начале исследования относительно нынешнего положения дел вокруг Всероссийской переписи. Весьма вероятно, у россиян уже заложено в подсознании, что с них будут что-то требовать сверх того, что они должны дать, поэтому многие не впускают к себе переписчиков или открыто отказываются участвовать в переписи, боясь, что государство узнает насколько хорошо и благополучно им живется. Хотя, целью переписи в соответствии с Федеральным законом от 25 января 2002 г. № 8-ФЗ «О Всероссийской переписи населения» является формирование «официальной статистической информации о демографических, об экономических и о социальных процессах» .

То есть перепись, прежде всего, позволяет узнать точную численность населения, сведения о его составе, условиях жизни, что предоставляет возможность оценить динамику произошедших изменений со времени проведения предыдущей переписи. Кроме того, полученные сведения являются основой для перспективных расчетов численности населения и принятия основных управленческих решений в стране на ближайшие годы, таких как строительство новых школ, больниц, детских садов, разработка и реализация государственных социальных программ и пр.

К тому же, в настоящее время перепись проводится централизованно и безболезненно для респондентов, и уже нет такого беспорядка и произвола, который творился в период проведения первой подушной переписи. Хотя, возможно, именно из опыта проведения ревизий необходимо перенять и установить ответственность за предоставление ложных сведений и отказ в участии в переписи. Может, именно тогда средства федерального бюджета не будут тратиться впустую на финансирование проведения переписи, ведь это будет окупаться получением действительно полных и достоверных данных. Но, тайны переписей будут по-прежнему иметь место быть, и с течением времени они будут становиться все более уникальным инструментом по изучению историко-культурного наследия нашего государства.

Список источников и литературы

Перепись населения: Основы социологии – AllSOCIO. URL: http://www.allsocio.ru/asoc-837.html (дата обращения: 20.12.2013).

Всероссийская перепись населения 2010. URL: http://www.perepis-2010.ru/results_of_the_census/ (дата обращения: 20.12.2013).

Итоги Всероссийской переписи населения 2010 года: больше эльфов и меньше хоббитов. URL: http://www.taday.ru/text/1365028.html (дата обращения: 20.12.2013).

Портал TatCenter.ru. URL: http://www.tatcenter.ru/article/119105/ (дата обращения: 20.12.2013).

Веселкина В. В. История Тюменского края. Свердловск, 1975. С. 11.

Государственное бюджетное учреждение Тюменской области «Государственный архив Тюменской области» (ГБУТО ГАТО). Ф. И–47 (Тюменская воеводская канцелярия). Оп. 1. Предисловие.

Там же; Ананьев Д. А. Воеводское управление Сибири в XVIII в. Новосибирск, 2005. С. 106.

ГБУТО ГАТО. Ф. И–47. Оп. 1. Д. 891. 7 л.

Там же. Д. 1688. Л. 4–6.

Там же. Д. 2049. Л. 83.

Вилков О. Н. Очерки социально-экономического развития Сибири конца XVI – начала XVIII в. Новосибирск: Наука, 1990. С. 180.

Клюева В. П. Расселение бухарцев в Сибири (XVII-начало XX в.) // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень, 2003. Вып. 4: Материалы итоговой научной сессии Ученого совета Института проблем освоения Севера СО РАН. 2002 г. С. 96.

Зияев Х. З. Узбеки в Сибири (XVII–XIX вв.). Ташкент: Фан, 1968. С. 38.

Бахрушин С. В. Сибирь и Средняя Азия в XVI и XVII вв. // Науч. тр. Т. 4. М.: Наука, 1959. С. 207.

Ярков А., Гарифуллин И. Б. Бухарцы в Западной Сибири // Топос. URL: // http: www.topos.ru/article/2394 (дата обращения: 12.10.2013).

Долгих Б. О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке. М., 1960, С. 47.

ГБУТО ГАТО. Ф. И–47. Оп. 1. Д. 2033 а. Л. 4–5.

Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Т. 5. № 3245. С. 597.

ПСЗ. Т. 4. № 2253. С. 478.

Милюков П. Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. СПб., 1905. С. 202.

Клочков М. П.Население России при Петре Великом по переписям того времени. Том первый. Переписи дворов и населения (1678–1721). СПб.. 1911. C. 256.

Захаров В. Н., Петров Ю. А., Шацилло М. К. История налогов в России. IX – начало XX в. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2006. С. 84.

ГБУТО ГАТО. Ф. И–47. Оп. 1. Д. 2033 а. Л. 4.

Там же. Л. 4–5.

ПСЗ. Т. 5. № 3245. С. 597.

Кабузан В. М. Народонаселение России в XVIII – первой половине XIX века: По материалам ревизий. Москва: Изд-во АН СССР, 1968. С. 118.

ПСЗ. Т. 5. № 3287. С. 618.

Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 248. Оп. 15. Д. 659. ЛЛ. 115–123; ПСЗ. Т. 6. № 3901. С. 503–510.

ПСЗ. Т. 7. № 5010. С. 734–736.

Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: учеб. пособие для гуманит. спец. / И. Н. Данилевский, В. В. Кабанов, О. М. Медушевская, М. Ф. Румянцева. Москва: РГУ, 1998. С. 410.

ПСЗ. Т. 5. № 3245. С. 597.

Илюшенко М. П. Формуляр документа: Учеб. пособие / М. П. Илюшенко, Т. В. Кузнецова. М., 1986. С. 13.

Краткий словарь видов и разновидностей. М., 1974. С. 76.

ПСЗ. Т. 5. № 3287. С. 618.

ГБУТО ГАТО. Ф. И–47. Оп. 1. Д. 530. Л. 51.

ПСЗ. Т. 5. № 3245. С. 597.

ПСЗ. Т. 5. № 3287. С. 618–619.

Белькова А. А. Исторические документы как инструмент по изучению историко-культурного наследия России // Сохранение историко-культурного наследия – будущее Санкт-Петербурга: сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции. 18 апреля 2013 года. СПб.: Изд-во Политех. ун-та, 2013. С. 110–115.

ПСЗ. Т. 5. № 3287. С. 618–620.

Там же. С. 619.

Там же. № 3460. С. 758.

ГБУТО ГАТО. Ф. И–47. Оп. 1. Д. 2035. 64 л.

Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: учеб. пособие для гуманит. спец. / И. Н. Данилевский, В. В. Кабанов, О. М. Медушевская, М. Ф. Румянцева. Москва: РГУ, 1998. С. 410–411.

ГБУТО ГАТО. Ф. И–47. Оп. 1. Д. 530. Л. 4.

Там же. Д. 521. Л. 4.

Там же. Д. 530. Л. 51

Власть в Сибири: XVI – начало XX в. / Науч.-метод. совет архивных учреждений Сиб. федер. округа, Управление гос. архивной службы Новосиб. обл.; сост. М. О. Акишин, А. В. Ремнев; отв. ред. В. В. Моисеев. Новосибирск, 2005. С. 298.

ГБУТО ГАТО. Ф. И–47. Оп. 1. Д. 535. Л. 4.

Власть в Сибири: XVI – начало XX в. / Науч.-метод. совет архивных учреждений Сиб. федер. округа, Управление гос. архивной службы Новосиб. обл.; сост. М. О. Акишин, А. В. Ремнев; отв. ред. В. В. Моисеев. Новосибирск, 2005. С. 66.

РГАДА. Ф. 248. Кн. 711. Л. 496–517.

Кирилов И. К. Цветущее состояние Всероссийского государства, в каковое начал, привел и оставил неизреченными трудами Петр Великий, отец Отечествия, император и самодержец всероссийский, и прочая, и прочая, и прочая. М., 1831. С. 72.

ГБУТО ГАТО. Ф. И–47. Оп. 1. Д. 661. 6 л.

Власть в Сибири: XVI – начало XX в. / Науч.-метод. совет архивных учреждений Сиб. федер. округа, Управление гос. архивной службы Новосиб. обл.; сост. М. О. Акишин, А. В. Ремнев; отв. ред. В. В. Моисеев. Новосибирск, 2005. С. 66–67.

Там же. С. 67.

ГБУТО ГАТО. Ф. И-47. Оп. 1. Д. 1688. 6 л.

Пространство между основным полом и дополнительным, устроенным в овчинной избе для квасильного чана. В подчанок рабочие складывают обработанные крюками овчины. См. Литвинов М. И. Словарь профессиональной лексики ремёсел, промыслов и кустарных производств Шуйского региона. URL: http://sspu.ru/projects/litvinov/cards/087.html (дата обращения: 09.10.2013).

Карих Е. В. История Сибири (XVII–XX вв.). Учебное пособие. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2007. С. 93.

Конев А. Ю. О включении ясачных в сословие государственных крестьян (на материалах Западной Сибири). С. 13.

Власть в Сибири: XVI – начало XX в. / Науч.-метод. совет архивных учреждений Сиб. федер. округа, Управление гос. архивной службы Новосиб. обл.; сост. М. О. Акишин, А. В. Ремнев; отв. ред. В. В. Моисеев. Новосибирск, 2005. С. 70.

Там же., Тобольский историко-культурный музей-заповедник (ТИКМЗ). КП 12847. Л. 1–2.

Конев А. Ю. О включении ясачных в сословие государственных крестьян (на материалах Западной Сибири) // Вестник Томского государственного педагогического университета. №. 3. 2007. С. 13.

ПСЗ. Т. 7. №. 4860. С. 595–596.

Там же. 596.

ГБУТО ГАТО. Ф. И–47. Оп. 1. Д. 2315. 1 л.

Там же. Д. 664. 4 л.

ПСЗ. Т. 7. № 4139. С. 2–6.

Там же. С. 5–6.

ГБУТО ГАТО. Ф. И–47. Оп. 1. Д. 530. 51 л.

Там же. Д. 521. 7 л.

Там же. Д. 2034. 204 л.

Там же. Д. 1585. 4 л.

Там же. Д. 2119. 12 л.

Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: учеб. пособие для гуманит. спец. / И. Н. Данилевский, В. В. Кабанов, О. М. Медушевская, М. Ф. Румянцева. Москва: РГУ, 1998. С. 411.

Кабузан В. М. Народы России в XVIII веке: Численность и этн. состав. Москва, 1990. С. 15–16.

РГАДА. Ф. 248. Оп. 17. Д. 1163. Ч. 1. 535 л.; РГАДА. Ф. 248. Оп. 17. Д. 1163. Ч. 2. 1017 л.

РГАДА. Ф. 248. Оп. 17. Д. 1163. Ч. 2. Л. 1002.